В этот летний день на восходе августа мы всей семьёй отправились на осмотр трёх значимых мест русской культуры. Каждое из них заслуживает отдельного рассказа, но я веду повествование в режиме известного вам жанра, поэтому массу сведений оставляю за кадром, а в кадре – то, что очень важно, что затрагивает эмоции, и так или иначе пересеклось с моими ассоциациями, страницами, сюжетами жизни, что иллюстрируется в какой-то мере авторскими фотографиями, то есть тоже кадрами – теперь уже в прямом смысле слова. Мы впервые отправились на машине, за рулём которой находился Даниил, что придавало колорита всей поездке и настроению. Дорога порой принимала извилистый вид, и холмистый ландшафт подсказывал сравнение с «Подмосковной Швейцарией», но я его не допускал к сознанию, ибо сравнение стало штампом, и так называют местность вокруг Звенигорода, который нередко путают с Зеленоградом. Логистика путешествия была следующей: вначале мы осматриваем Боблово, усадьбу Дмитрия Ивановича Менделева, затем – Шахматово, усадьбу Бекетова – Блока, и, наконец, Тараканово с храмом Михаила Архангела. Все эти «локации» расположены в Солнечногорском районе и удалены от Зеленограда примерно на 60 километров. По пути с нами сошёлся дождик, но мы с ним расстались минут через 10-15 и более за день не встречались.
В своём очерке я опираюсь на сведения из книжки краеведа, учителя, музейного сотрудника, сгинувшего в ссылке, Ивана Александровича Смирнова (1889-1942(?)) «Историческая справка о Боблове». Конечно, описывать достижения отечественного гения Дмитрия Менделеева здесь я не планирую, но отмечу, что весьма подробно в этом году, когда мы отмечаем 190-летие со дня рождения учёного и общественного деятеля, я ознакомился с его трудом «К познанию России», где Дмитрий Иванович предстал передо мной как выдающийся экономист и социолог. Я какими-то непростыми стёжками добирался до этой книги и наконец-то заполучил её в свои руки. 17 листов блокнота выписок из неё говорят о многом!
По прогнозам Менделеева, в России должно было проживать в 1950 году – 282 млн. человек, в 2000 – 594 млн., а в 2052 – 1282 млн. при условии годового прироста в 1,5%. И ведь великий учёный, даже не подозревая о Гражданской и Великой Отечественной войнах, массовой эмиграции, прочих процессах сверхштатной убыли населения в принципе дал верный прогноз в пределах 1950-х – 1980-х гг.; да, после войны в СССР проживало примерно на 100 млн. меньше, чем предсказал Менделеев, но в 1986 году – почти 280 млн. человек! Дмитрий Иванович не устаёт повторять: «Цель всей этой книги сводится к уразумению того, что современное благо народное определяется не столько «правами граждан» (поймите, что я за них, а не против), сколько пониманием значения и усилиями для развития просвещения и промышленности».
Естественно, до Менделеева Боблово узнало немало владельцев. Среди них выделяется грузинский князь Егор Алексеевич Дадьянов (Дадиани), облагородивший поместье, разбивший парк в английском стиле, устроивший пруды и сеявший картофель. Во второй половине 1860-х гг. имение покупают на пару Д.И. Менделеев и Николай Павлович Ильин (1831 – 1892), профессор, директор Технологического института. У Менделеева (кстати, уроженца Тобольска) были два дома – старый и новый. Учёному хорошо работалось в Боблове; здесь же он мог заниматься сельскохозяйственными экспериментами. В старый дом стали приезжать родственники Дмитрия Ивановича, раскусившие прелесть сего уголка. Мода на дачный отдых как раз упрочилась на рубеже веков. Не обходилось, конечно, и без театральных постановок. Иван Смирнов лично засвидетельствовал в 1899 г. такую сцену: «Пушкинский спектакль начался тем, что внучка Дмитрия Ивановича Серафима Дмитриевна Менделеева вышла из-за занавеса и начала небольшую речь: «26 мая (по старому стилю. – А.С.) этого года исполнилось сто лет со дня рождения нашего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина. Хвалить мы его не станем…» Кое-кто из публики покатился со смеху. Помнил Иван Смирнов и декламацию Блока, которая откровенно ему не понравилась: «слишком была холодна и временами как бы деланная». На каком-то из праздников Смирнов, тогда ещё подросток, засмотрелся на фигуру Дмитрия Менделеева, воззвавшего к сыну по поводу накренившегося сарая, где давали спектакли: «Ваня! Подопри сарай! Упадёт!»
Мы заказываем экскурсию и осматриваем хорошо оформленную экспозицию, повествующую о многогранной деятельности Д.И. Менделеева и его личной жизни. Тяжело учёному дался развод с первой женой Феозвой Никитичной и женитьба на Марии Ивановне Поповой. Мировоззренческий кризис учёного, на мой взгляд, весьма точно описан И.А. Смирновым: «Ему (Менделееву. – А.С.) раньше казалось, что одно активное мышление может обслуживать и научную, и семейную, и нравственную сторону жизни. Что между жизнью, умом и чувством можно не искать компромиссов, а обойтись одним умом /…/ А здесь вдруг он убеждается, что чувству, этому какому-то праздному, ненаучному «занятию», приходится огромная роль в жизни. Это открытие поставило его в тупик». В связи с вышеуказанными обстоятельствами появилось завещание Менделеева детям, в котором он раскрывает сущность счастья, состоящего в работе, но в «работе под контролем не ума, а сердца. И работа не себе, а другим». Думал ли я найти в Менделееве подобные терзания? Но оба юбилея словно «договорились» между собой, что именно в этот день удивят меня таким откровением.
Запомнился эпизод рассказа экскурсовода о том, что молодого Дмитрия Менделеева осматривал сам знаменитый хирург Николай Иванович Пирогов и предрёк ему долгую и плодотворную жизнь. Также увлекательно прозвучал пассаж о полёте Менделеева на аэростате в 1887 году с целью фиксации солнечного затмения. Дмитрий Иванович должен был лететь в сопровождении поручика Кованько, но шар не желал отрываться от земли, и тогда учёный попросил своего коллегу покинуть корзину. Разве мыслимо оставить одного 53-летнего профессора?! Да ведь он не умеет управлять шаром! Но Дмитрий Иванович торопил Кованько: затмение надвигается!! И вот аэростат взмывает ввысь и скрывается за облаками! Землю окутывает темнота, публика встревожена. Вскоре кто-то из журналистов получает анонимную телеграмму: «Шар видели, Менделеева нет». А в это время Менделеев поднимается на высоту в несколько вёрст, использует все приборы, взятые им с собой, наблюдает за солнечной короной. Пора бы спускаться! Но внезапно выясняется, что неисправен клапан аэростата. Тут мне вспоминаются «форсмажорные» ситуации при снижении летательных аппаратов у Юрия Гагарина и Фёдора Конюхова. Дмитрий Менделеев не из тех, кто паникует: он каким-то образом добирается до клапана и исправляет его! Примерно в 9 вечера шар начинает спускаться. Приземляется Менделеев на территории имения М. Салтыкова-Щедрина и далее садится на поезд в Клину, на котором следует до Москвы, где его встречает восторженная толпа. Один из мотивов, заставивших совершить Дмитрия Ивановича рискованный полёт, отмечен в его собственных записях: «Мы (учёные. – А.С.) непременно должны владеть практикой». Илья Репин зарисовал сцену старта Дмитрия Менделеева, а Гиляровский разнёс весть о его полёте.
В очередном зале представлена в электронном виде Периодическая система Менделеева. Структурировать элементы учёные пытались и до него, но никто не создал таблицы со «свободными окнами», предвосхитив обнаружение новых элементов с определённой атомной массой, и не догадался, что свойства химических элементов меняются не монотонно, а периодически. Тут нельзя не упомянуть о советском и российском учёном, нашем современнике, академике РАН Юрии Оганесяне, соавторе открытий 104 – 107 элементов и 114 – 118. 115 элементу присвоено название «московий» (Мс) в честь московского региона (исследования велись в Дубне), а 118 – наименование «оганесон» (Og) в честь учёного. Таким образом, Юрий Оганесян стал вторым в мире исследователем, именем которого назван при жизни новый элемент Таблицы Менделеева.
Сохранились и некоторые предметы меблировки комнат: они были розданы местным жителям и потом возвращены в музей их потомками, дорожный саквояж учёного, изрядно путешествовавшего, метрологические приборы и т.д. У меня имеется особое расположение к письменным столам, добавляющим любой экспозиции фундаментальности, выразительности, включённости в классическую традицию. Я вспоминаю, как мы с супругой Ларисой Александровной везли на крыше машины приобретённый у антиквара стол «чеховской поры» в музей Д.М. Карбышева и его времени, основанный мною 15,5 лет назад, и этот стол стал неким «интегралом» экспозиции.
Как известно, дочь Дмитрия Менделеева, Любовь Дмитриевна, вышла замуж за поэта Александра Блока, усадьба которого находилась неподалёку. Мы проследовали в Шахматово, одно из культовых мест России. 4 августа здесь как раз проходил 55-й Праздник поэзии. Я припомнил, как в конце 1980-х гг. со своим товарищем ездил на него, но тогда усадьба была полузаброшенной, сгоревший в 1921 году дом Блоков ещё не воссоздан. Мы уселись с приятелем на траве и лениво слушали чтецов. Сейчас же Шахматово предстало во всём очаровании лирики и высоких порывов. На крыльце возрождённого дома выступали артисты, а публика расположилась большой клумбой среди цветов и безупречной зелени, начищенной солнцем будто для парада. Усадьба была приобретена дедом Блока – известным ботаником, педагогом, профессором и ректором Санкт-Петербургского университета А.Н. Бекетовым в 1874 году, и поэт проводил здесь летние месяцы – с раннего детства (1881 г.) по 1916. Предки Блока по отцовской линии прибыли в Россию из Мекленбурга в царствование Елизаветы Петровны. Отец Блока, Александр Львович, профессор права, обвенчался в 1879 году с Александрой Андреевной Бекетовой, писательницей, переводчицей. Саша Блок родился через год. Спустя несколько лет Александра Бекетова оставила неуживчивого супруга (наверное, он как истинный юрист замучил жену обязанностями, права оставляя за собой) и составила счастье гвардейскому офицеру Францу Кублицкому-Пиоттуху. Дед и мать в значительной степени повлияли на становление личности Блока, именно маме юный пиит читал свои стихи, доверял ей грёзы, впоследствии сказав: «Мы с мамой – почти одно и то же…»
Любовь Дмитриевна Менделеева стала прообразом героини «Стихов о Прекрасной Даме». Любовь занималась театром после окончания Бестужевских курсов, некоторое время играла в труппе Веры Комиссаржевской. Вторую и пятую части цикла Блок написал в Шахматове; за год сочинительское мастерство Блока несколько выросло:
Я и молод, и свеж, и влюблён,
Я в тревоге, в тоске, и в мольбе,
Зеленею, таинственный клён,
Неизменно склонённый к тебе.
Тёплый ветер пройдёт по листам –
Задрожат от молитвы стволы,
На лице, обращённом к звездам –
Ароматные слёзы хвалы.
Ты придёшь под широкий шатёр
В эти бледные сонные дни
Заглядеться на милый убор,
Размечтаться в зелёной тени.
Ты одна, влюблена и со мной,
Нашепчу я таинственный сон,
И до ночи — с тоскою, с тобой,
Я с тобой, зеленеющий клён.
Итак, минуя природный валун, на который взбираются иной раз поэты или экскурсоводы для вдохновенных декламаций, можно прошествовать в дом Бекетовых – Блоков и осмотреть флигели рядом. Поскольку фотографии перемешиваются при их размещении, то подскажу, что усадьба Менделеева – это дом жёлтого цвета с красной крышей, а дом Блока – одноэтажный с мезонином приятного серо-белого окраса с витражным окном. На крыльце с нами вступила в беседу поэтесса Ольга Глэмм-Ди (Ермакова), приехавшая с юга Подмосковья в наши «северные края». Знакомство состоялось быстро и непринуждённо.
В «Литературном варенье» (ресурс музея-заповедника) мы читаем: «Интерьеры комнат воссозданы по описанию М.А. Бекетовой, тёти А. Блока: прихожая, девичья, комната бабушки, Голубая гостиная, столовая с выходом в парк, кабинет дедушки, комната Любови Дмитриевны Блок, жены поэта, кабинет А. Блока и библиотека в мезонине /…/ К наиболее уникальным мемориальным документам из собрания музея-заповедника относятся редкие усадебные фотографии и рукописи – анкета «Признание», заполненная поэтом в 1897 г., разрешение на брак сына и завещание матери поэта А.А. Кублицкой-Пиоттух, автографы из поэмы «Возмездие» и стихов, посвящённых Л.Д. Менделеевой, письма Е.Г. Бекетовой, бабушки поэта, известной переводчицы, письмо Д.И. Менделеева /…/» Конечно, в усадьбе нередко бывали гости – писатели Сергей Соловьёв, Андрей Белый, актриса Дельмас.
Подчиняясь рельефу Клинско-Дмитровской гряды, мы достигаем усадьбы капитана Тараканова (сам дом ещё не восстановлен) (ранее – село Высокое, во владении Таракановых – с 1680-х гг.). По дорожке, выложенной плитами со скобами, мы устремляемся к церкви Михаила Архангела мимо здания земской школы (на фотографии – жёлтое строение в ветвях) и старинного пруда. Притяжение места, где я никогда не бывал, словно обострилось в эти минуты и воплотилось в перспективе, сфокусированной на храме. Он появился не сразу, но появившись, словно взял нас под свою опеку. «Только был бы открыт» – в мозгу завращалось эгоистическое колёсико заядлого путешественника. Вот наконец мы в притворе церкви и видим человека в светской одежде, поправляющего икону на стене. Человек оказывается отцом Леонидом с выразительными большими глазами. Я говорю ему: «С праздником!» «С Днём поэзии?» «Да, и с Воскресением!» Затем сообщаю священнику наши с супругой имена, и отец Леонид благословляет нас без суеты и шаблонной интонации, а я понимаю, что к нам качнулось то великое таинство брака, которое расцвело под этими сводами именно в августе 121 год назад.
Вот как об этом событии вспоминает М.А. Бекетова: «Венчание происходило в старинной церкви села Тараканова. То была не приходская церковь новейшего происхождения, но старинная, барская, построенная еще в Екатерининские времена. Усадьба с запущенным садом, расположенная на горе, у пруда, давно заброшена помещиками, но белая каменная церковь Архангела Михаила, где службы совершались лишь изредка, хорошо сохранилась в описываемое время. Она интересна и своеобразна по внутреннему убранству и стоит среди зеленого луга, над обрывом…»
Мы возвращаемся к воротам по тропинке, огибая пруд с другой стороны. К слову, наше бракосочетание с Ларисой состоялось также в августе 2000 г. Чаша впечатлений испита до дна, но храм дарит нам в эпилоге поездки симметрию отражения в воде. Мы садимся в машину и отправляемся домой.
Не здесь ли верное жилище?
Кузнечик вечен, вечен злак.
Здесь встретятся богач и нищий,
Протянут руки друг и враг.
7-8 июня 1902. Шахматово
А.Снегуров
- Ещё больше материалов и фотографий на: https://t.me/zelenogradinfo
- БЕCПЛАТНАЯ доска объявлений: https://зеленоград-инфо.рф/ads
- Группа VK: https://vk.com/zelekinfo
