Долгое время усадьба Горки Ленинские ускальзывала от моего внимания по непонятным причинам: я помнил, что посетил её единственный раз вместе с моим папой Виктором Ивановичем, и этот факт был достаточным, чтоб прокладывать пути к другим любопытным и значимым местам Подмосковья, сами же Горки, сросшиеся чуть ли не в единую "капсулу" с определением "Ленинские", занесены были в реестр мест, в которые отправиться без весомой причины как-то неудобно или даже тривиально. Внезапно, хотя в этой внезапности выделяются свои мини-стадии, я понял, что ошибался, а побывав в Горках на исходе лета, осознал – насколько сильно. Теперь я безоговорочно призываю людей включить в свою ближайшую повестку посещение этого удивительно цельного музейно-паркового кластера. Здесь в одних и тех же комнатах почти столкнулись чуть ли не физически, а ментально-мистически наверняка, две ярчайших и гениальных фигуры – Зинаиды Григорьевны Морозовой и Владимира Ильича Ульянова (Ленина). Сам заповедник блистает и завораживает не только выдающимися персонами, но и великолепным парком, озером, курганами древних вятичей, кинодеревней, россыпью достопримечательностей, самостоятельных и являющихся элементами невероятно колоритного панно. Да, многие знают, что в Горках последние месяцы жизни провёл Ленин и умер здесь. Но тема болезни и кончины вождя отнюдь не доминирует в заповеднике, она заняла свою нишу и без ссор уживается с другими темами, ранее, безусловно, пригашенными или вовсе не обозначенными по ясным причинам. В своём очерке в фактологической части я опираюсь на краткий путеводитель по музею-заповеднику, составленный толково и не тускло, но главными остаются мои личные впечатления, переживания и умственные конструкции.
У усадьбы Горки (название – от рельефа) была уйма владельцев, первое же упоминание о сельце на берегу реки Пахры относится XVI веку. В 1803 году Аграфена Дурасова, обладательница огромного состояния, стала хозяйкой Горок и одарила свою дочь Агриппину столь щедрым достоянием. Агриппина вышла замуж за поэта и учёного, члена Российской Академии наук, героя Войны 1812 года Александра Александровича Писарева, принявшегося возводить в поместье каменный дом по канонам классицизма, а, значит, симметрии. Руки дошли и до создания ландшафтного парка с аллеями, где до сих пор ветвятся липы, дубы, вязы, берёзы, ивы. Писарев сохранил и древние курганы, и ныне их скопление является самым значительным в Подмосковье. Гостеприимный хозяин открыл двери своего дома для друзей-приятелей, создав в нём подлинную атмосферу эпохи Просвещения. И в этом плане Горки весьма перекликаются с нашим Середниковым, словно создавая некую культурную ось, роднящую Южное Подмосковье с Северным. К слову, я никоим образом не хочу обидеть Архангельское, Кусково, Останкино и умалить их роль в распространении идей и практики просвещения на московской земле.
После смерти А. А.Писарева Агриппина Михайловна продала свои земли, усадьбой владел ещё ряд лиц, но мы переносимся к персоне Зинаиды Григорьевны Морозовой, вдове известного миллионера и мецената Саввы Тимофеевича Морозова, в строении которого на территории Староекатерининской больницы я имел честь родиться. Зинаида Морозова вышла замуж за экс-градоначальника Москвы Анатолия Рейнбота и прикупила в 1909 году усадьбу Горки. К реконструкции ансамбля был привлечён один из лучших архитекторов России Фёдор Шехтель. Усадебный дом изменился как внешне, так и внутренне. Всё в нём было устроено по последнему слову техники и разумного комфорта – водоснабжение, телефон, электричество, система вентиляции. Функционировало многоотраслевое хозяйство: скотный двор, молочная ферма, птичник, теплицы. Персонал жил в особых помещениях и дикой эксплуатации не подвергался. Это стало отчасти залогом того, что после революции 1917 года усадьбу не разграбили, и с 1918 года она превратилась в загородную резиденцию Ленина. Увы, Рейнбота обвинили в растратах и отдали под суд. Зинаида Григорьевна остро переживала данную ситуацию: душевный покой, едва обретённый, нарушился. Интерьер усадьбы был перестроен Ф. Шехтелем в стиле неоклассицизма, и многие предметы из коллекции Зинаиды Морозовой органично смотрятся и дышат в нём.
Невозможно описать словами в кратком очерке разнообразие, богатство и изящество предметной среды! Описать-то невозможно, но обратить внимание на некоторые объекты и виды требуется. Посмотрим на Зимний сад Большого дома, пристроенный Шехтелем и предназначенный для парадных приёмов и журфиксов. Здесь располагаются скульптуры мастеров русской школы, американское пианино фирмы "Краун", тяжёлые шторы расшиты пчёлами – напоминание о Франции, где Зинаида Григорьевна неоднократно бывала. От ваших глаз не укроется богато накрытый стол, выполненный, как и стулья, из карельской берёзы; сервиз – декорирован кобальтом. Хлебосольная хозяйка признавалась: "Я вот жалею, что у меня не было предков из старинного имения и старых портретов /…/ Я никогда не жила в таких имениях, только знала о них по литературе, но мне кажется, что моя душа там жила…" И картины украсили интерьеры комнат, пусть не портреты предков, но из той же «старины», к примеру, "Сельский пейзаж" голландца В. ван Дриленбюрга (XVII в.). Экскурсовод Рузанна Тумаян, отдавшая музею 15 лет, показывает нам кресло с ушами («дедушкины/бабушкины» уши), в котором при надобности действительно можно было укрыться от холода и погреть свои уши и щёки, на узкие и длинные диваны, на обольстительную обстановку с синей обивкой в комнате З.Г. Морозовой-Рейнбот. Достоин особого упоминания интерьер ванной комнаты, поскольку подобных помещений мы не найдём ни в одной российской усадьбе. Ванна долго сохраняла температуру, а из раковины вода сливалась только при её переворачивании, дабы знатные дамы, уронив кольца при мытье рук, не лишились драгоценностей, унесённых водой в сток. Фарфоровый туалетный столик мейсенской работы логично дополняет коллекцию фарфора, собранную хозяйкой дома. Телефонная связь с Москвой в усадьбе была налажена с 1912 года; прошу не пренебречь достойным артефактом – аппаратом шведской фирмы "Эриксон" (телефонизация Москвы с 1880-х гг. во многом обеспечивалась именно данной фирмой).
И вот в 1918 году совершается парадоксальное событие: "главный революционер" прибывает, по сути, в анклав буржуазно-аристократической среды! Ленин вполне мог стать гостем Зинаиды Григорьевны, и не сомневаюсь, что она бы его напоила чаем, но бывшей хозяйке пришлось оставить свой paradise и искать себе уголок поскромнее. Недавно были обнаружены документы о расстреле в 1918 году Анатолия Рейнбота не за казнокрадство при царском режиме, а за службу ему! Сама Зинаида Григорьевна ещё 30 лет прожила при новой власти (актёры МХТ выхлопотали ей небольшую пенсию в память о меценате театра Савве Морозове), скончавшись в забвении в 1947 году в посёлке Ильинское. Бульдозер снёс её могилу, а сын, вернувшийся из лагеря, отвёз горсть земли с бывшего кладбища в Рогожскую старообрядческую слободу, к предкам…
Надо отметить, что скромность Ленина и членов его семьи не являлась показной. Практически ничего из вещей Зинаиды Григорьевны не было испорчено или выброшено. С 1923 года Владимир Ульянов с супругой живут здесь постоянно. Мы видим механическую коляску с рычагом, которой пользовался не вождь мирового пролетариата, а его брат – Дмитрий, отморозивший ноги. Присмотревшись, вы увидите на фотографиях плетёное кресло Ленина, его комнату в Большом доме с чехлами на креслах, с ширмой, за которой виднеется кровать Ильича, с зеркалами, любимыми Зинаидой Григорьевной, отразившими настоящий слом эпох. "Мы на гОре всем буржуям мировой пожар раздуем" – выплыло откуда-то блоковское. А от пожара-то сгорело Шахматово, не очень-то буржуазная усадьба самого поэта! И получается, Ленин спас от огня, который и раздувал, и разорения хотя бы одно поместье – вот это, Горки. Отрывной календарь в комнате Владимира Ульянова замер на дате 21 января. На рабочем столе Ленина осталась лежать последняя книга, которую ему читала Надежда Крупская: Джек Лондон "Любовь к жизни". В текущем году исполнилось ровно 100 лет со смерти Ленина… Находясь в Горках, вождь велел электрифицировать деревню, и именно тут зажглась "лампочка Ильича".
В 1949 году был организован Дом-музей Ленина в Горках; доминировала, естественно, ленинская тематика, о Зинаиде Морозовой едва упоминалось; прежние интерьеры оставались только в трёх комнатах. С решения о создании в 1970-х гг. музея-заповедника началась работа по восстановлению внутренних покоев. После осмотра Большого дома мы отправились в гараж, где выставлен знаменитый Роллс-Ройс, приобретённый в Англии в 1922 году специально для Ленина. На Путиловском заводе автомобиль переделали в автосани, на передние колёса поставив лыжи, на задние – гусеницы. Машина – трёхтонная, каркас – фанерный. Ильич любил быструю езду и укорял водителя и охранника Гиля за осторожность. В последний же путь Ленин отправился в специальном поезде, представленном сейчас в Музее РЖД у Павелецкого вокзала. Это было престижное место для приёма ребят в пионеры, уступавшее, конечно, Музею В.И. Ленина, где в пионеры принимали меня. Помню, у нас в классе учился мальчик Володя Миндин, родившийся 22 апреля. Ребёнок в 4 классе погиб на стройке, куда залез с большими парнями.
Прогулявшись по аллеям заповедника, осмотрев курганы вятичей, мощный остов дуба без сердцевины, я направился к одной из бывших дач, где ныне располагается Музей «Кабинет и квартира В.И. Ленина в Кремле». У меня в детстве была открытка с изображением кабинета Ленина, и мне особо запомнилась зелёная лампа. В кабинет Ленина в Кремле пускали только избранных, а в 1994 году все предметы кабинета и личных комнат (42 тысячи единиц хранения) из здания Сената перевезли в Горки и разместили в одной из дач. Я жду начала экскурсионного сеанса (самостоятельный осмотр экспозиции как в Большом доме, так и здесь запрещён). Никто больше не приходит, и экскурсия оказывается персональной. Сотрудница музея Наталья Буданова радушно приглашает меня в залы. Друзья! Поскольку фотографии перемешиваются при их размещении на сайте, прошу взором выделить те, где интерьер скромнее, а сами комнаты меньше (кроме гостиной с роялем и зала заседаний). Вначале мы осматриваем зал заседаний правительства с длиннющим зелёным подиумом для деловых бумаг и папок в строгой окантовке коричневых кресел. Интерьер зала сложился уже при Сталине в 1930-40-е гг., в стороне же скромно и почтенно под охраной двух узких книжных шкафов установлено кресло Ленина, на котором Ильич сидел во время заседаний Совнаркома [напомню, что официально Ленин занимал должность председателя СНК РСФСР (с 1922 года – СССР)], Политбюро ЦК РКП(б), Совета Труда и Обороны. Центром всей экспозиции является кабинет Ленина в Кремле с той самой зелёной лампой. Кабинет не выглядит «сухо», теплоты ему добавляют свечи, зажигавшиеся ради экономии электричества или во время отключения оного. Всё достаточно функционально, но с какой-то писательско-философской начинкой, которую мы не фиксируем в кабинетах начальников более позднего времени. Шарм придаёт, к примеру, скульптурка обезьяны, задумчиво разглядывающей череп человека, – подарок предпринимателя и авантюриста Арманда Хаммера. Моё следование по «ленинской траектории» выводит меня на малоизвестные строки из популярного стиха Сергея Михалкова (1949 год) о посещении братом со старшей сестрой Музея В.И. Ленина на пл. Революции, которого теперь нет:
Перо. Его он в руки брал
Подписывать декрет.
Часы. По ним он узнавал,
Когда идти в совет.
Мы видим кресло Ильича
И лампу на столе.
При этой лампе по ночам
Работал он в Кремле.
Рабочий день Ленина в основном длился с 10 утра до 10 часов пополудни. На стене висит карта РСФСР 1922 года, календарь светских и церковных праздников. Я высказываю Наталье мысль, которая наряду с другими не даёт мне покоя своей контрастностью: как один и тот же человек подписывал за этим столом декреты созидательного характера и расстрельные списки? И тем не менее надо удерживаться людям, ну хотя бы историкам, от того, чтобы не смотреть на фигуру Ленина через линзу одного из полярных цветов. Кто-то мне скажет: да, многие диктаторы были лично неприхотливы, приветливы, аскетичны. Но всё-таки в обстановке ленинских комнат присутствует ощутимо нечто дворянское, безусловно, культурное и глубоко идейное, рядом с чем нелепыми кажутся некоторые версии и трактовки. Иными словами, экспозиционный материал – вполне убедительный аргумент в споре сторонников и противников Ленина (я говорю исключительно о вещах – рукописей тут нет ни одной, даже на рабочем столе, о чём я с сожалением поведал Наталье). Я понимаю, что, осматривая заповедник, будто качался на метафорическом маятнике от Зинаиды Морозовой к Ильичу: ведь история – не кронштейн, прочно закреплённый на стенке, как кому-то бы очень хотелось; это – движение, сопряжённое с нашим: мы цепляемся колёсиками «механизмов». Наше движение – это отношение к истории, её персонажам и фабулам, не зацементированное и гибкое, а движение истории – это последовательный ход времени с событиями и процессами в берегах человеческой цивилизации и рефлексии, в пространстве общественного и личного бытия. Мы можем встретиться в этом движении и принести друг другу пользу, а можем и не заметить встречи либо остаться к ней глухими. 12 декабря 1922 года в 8.15 вечера Владимир Ульянов последний раз закрыл дверь своего кабинета: часы остановили на этих делениях, а время потекло дальше.
Конечно, особое место в экспозиции занимают книги: Ленин читал на 10 языках, кремлёвскую библиотеку он начал формировать с 1918 г.; я осматриваю книжные полки, буквальным поклонником которых являюсь с юности. Одним студенческим летом вместо пляжа и молодецких гуляний я взялся за составление переписи сотен книг нашей домашней библиотеки. Этим ли заниматься в 18 лет? У Ленина был отдельный шкаф с сочинениями его оппонентов! Благородно выпятили свои корешки-мундиры энциклопедические издания, во многих книгах остались пометки Ульянова-читателя. На полках мы найдём литературу по широчайшей проблематике, но повышенным спросом пользовались книги и журналы по истории, социологии, философии, религии, экономике. В отдельном шкафу – произведения художественной литературы: Гоголь, Толстой, Чернышевский…
В левом крыле здания расположились реконструированные квартиры Владимира Ленина, Надежды Крупской, Марии Ульяновой, столовая и кухня. Рядом с комнатой Н.К. Крупской расположена и её библиотека (с полки я выхватил взглядом книжку Б.Е. Райкова «Школьные экскурсии»). Комнаты Ленина и Крупской сообщались между собой, но супруги работали каждый за своим столом и спали здесь же – каждый на своей кровати. Ещё до переезда в Горки, недомогая, Ленин с кровати диктовал секретарям последние свои статьи и письма, в том числе знаменитое «Письмо к съезду».
В прихожей на бессрочной пенсии томятся два дорожных сундука, один из которых Владимиру при отъезде в Шушенское собирала его мама – Мария Александровна (её живописный портрет мы видим в комнате дочери Марии). Комната Марии Ильиничны разделена на две половины – приватную и рабочую без внутренней перегородки, и по размеру она больше комнат брата и его жены; тут мы замечаем туалетный столик с расчёсками и парфюмерными баночками. Столовая – ещё более отдаляет нас от идеи о круглосуточной «аскезе» Ульяновых; стулья с изящной резьбой спинок, напольные часы, буфет не несут никакой политической «нагрузки»; Ленин полагал, что обедать следует ровно в four o`clock, что бы ни происходило на улице. Весьма интеллигентно выглядит и гостиная с роялем и пюпитрами (нотная коллекция насчитывает около 400 тетрадей). В семье Ульяновых сию комнату называли «докторской», ибо после ранения Ленина в 1918 году на заводе Михельсона управделами СНК Бонч-Бруевич распорядился отвести это помещение для докторов и медсестёр, дежуривших при вожде. По относительном выздоровлении Ильича врачи уехали, название же осталось; в комнате музицировали, впервые я узнал, что у Ленина был абсолютный слух. Ульяновы жили в Кремле до 1939 года, когда скончалась Надежда Константиновна Крупская: таким образом, в текущем году исполняется 85 лет с её кончины.
Сделав запись в Книге отзывов, я осмотрел кинодеревню – ряд деревянных домиков и сараев весьма захудалого облика, предназначенных для натурных съёмок. Эта деревня возвращает зрителя к той реальности, которой были недовольны революционеры: ведь наряду с усадьбами и особняками, шикарными буржуазными квартирами существовали и тысячи подобных деревень. Только вот известный лозунг эпохи Великой Французской революции «Мир – хижинам, война – дворцам» действует всегда в «обе стороны»: ну не удаётся разнести палаццо, не причинив вреда хижинам, или заменить их дворцами! В Горках ещё имеется огромный Научно-культурный центр «Музей В.И. Ленина» – последний из длинной череды музеев Ильича, построенный на закате СССР – в 1987 году, но визит туда не вместился в мою и так весьма насыщенную программу. Резюмируя, отмечу: музей-заповедник задаёт правильные координаты отношения к русской истории, к истории вообще: не отвергать никого и ничего; горюя, радуясь, негодуя, гордясь, сохранять и кропотливо исследовать – злодейства, высоты самопожертвования, обыденность, торжества, не мстя истории, ибо «насолить» ты ей не сумеешь, а себя потерять, исковеркать – сможешь вполне!
Поскольку очерк публикуется в начале учебного года, то я от имени нашего Музея-клуба истории образования и духовной культуры, находящегося на базе школы № 2045 им. Героя России Дмитрия Разумовского, поздравляю читателей, друзей музея с открытием нового музейного сезона 2024/25 года и жду в гости в год 100-летия зеленоградского краеведения, которое мы продолжаем праздновать, лиц, заинтересованных в педагогике, в истории, в нравственном и гражданском становлении личности, в поиске и реализации своего предназначения в этом непростом мире.
Александр Снегуров
- Ещё больше материалов и фотографий на: https://t.me/zelenogradinfo
- БЕCПЛАТНАЯ доска объявлений: https://зеленоград-инфо.рф/ads
- Группа VK: https://vk.com/zelekinfo
