Громкое решение о сокращении добычи нефти странами ОПЕК, прервавшее пугающее свободное падение цен, можно почти без натяжек назвать достижением России. Именно она смогла временно смягчить раздиравшие картель противоречия между Саудовской Аравией и Ираном. Однако неясно, насколько длительной и успешной будет эта договоренность, которой серьезно угрожают не только рыночные, но и политические факторы.
Уверен, вам знакомо это чувство, ибо все мы иногда теряем равновесие: мгновенный ужас свободного падения и предвкушение, которое страшнее самого удара. Думаю, примерно так себя ощущали российские власти в январе, когда цена нефти снизилась до $25 за баррель. Сокращение пенсий и зарплат с неминуемыми политическими последствиями выглядело неизбежным, а на краю сознания маячили призраки банковского кризиса, если не голодных бунтов, чему ситуация в Венесуэле служила живым примером. В такой ситуации любая возможность разворота не выглядела излишней, даже если для этого нужно договориться с арабами.
Особенно сложной ситуация была для Саудовской Аравии. Начав за год до этого ценовую войну в попытке вытеснить сланцевую нефть с рынка и потратив сотни миллиардов долларов резервов, Эр-Рияд, казалось, зашел в тупик. Сланцевые производители оказались куда более устойчивыми к низким ценам, чем ожидалось, а коллеги по ОПЕК не собирались уступать саудитам свою долю на рынке и тоже наращивали добычу.
Геологическая обстановка внезапно изменилась в конце ноября, когда стало понятно, что соглашение может провалиться из-за отказа Ирана не наращивать добычу. По сути, Россия в рамках двусторонних договоренностей с Саудовской Аравией взяла на себя обязательство сократить добычу на те 300 тыс. баррелей в сутки, на которые ее собирался увеличить Иран. Политические дивиденды такого размена очевидны — благодарность Саудовской Аравии, которой удалось в противоборстве с Ираном сохранить лицо, и благодарность Ирана, который, ничего не потеряв, получит более высокую цену на нефть для наполнения своего бюджета.
Для России условия сокращения не слишком обременительны: на уровень 300 тыс. баррелей в сутки мы выйдем только к маю, то есть в реальности общий объем снижения добычи окажется гораздо меньше заявленного. Конечно, даже это поставит в сложное положение нефтяников, с которыми идею сокращения никто заранее не обсуждал. Но хотя, в отличие от арабских стран Залива, в России нет ни монархии, ни единой нефтяной госкомпании, мы, вероятно, достаточно продвинулись по этому пути, чтобы выполнить обязательства перед ОПЕК.
Оптимисты, в том числе в Минэнерго, полагают, что за полгода действия соглашения запасы нефти в мировых хранилищах сократятся, а цены стабилизируются выше $55 за баррель. Добыча же сланцевой нефти вырастет лишь на 300-400 тыс. баррелей в сутки, и этот объем поглотит увеличивающийся спрос. Пессимисты считают, что добыча сланцевой нефти вырастет гораздо сильнее, из-за чего цены вновь снизятся, а участники сделки, в том числе Россия, потеряют часть доли на рынке. Самые дальновидные собеседники “Ъ” вообще отказываются рассуждать в таких категориях, утверждая, что есть более весомые для рынка факторы. Например, какую политику в отношении лицензирования и правил добычи нефти выберет новый президент США Дональд Трамп.
Хотя сама идея сокращать добычу в условиях избыточного предложения выглядит странной, такой подход вполне может быть успешным сравнительно короткое время — например, те самые полгода. По сути, добывающие страны выбирали между быстрым падением цен до $40 за баррель в случае провала переговоров и гипотетической угрозой сланцевой нефти в будущем. Последняя, конечно, может и не реализоваться. Но рынок, как и казино, вдолгую всегда выигрывает, и нет гарантий, что в конце 2017 года производители вновь не вернутся к ценовой войне.
И даже в краткосрочной перспективе соглашение не гарантирует $55 за баррель. Учитывая, как согласовывалась сделка, начиная с встречи Владимира Путина и заместителя наследного принца Саудовской Аравии Мухаммада ибн Салмана в августе в Китае и заканчивая телефонным разговором господина Путина с президентом Ирана Хасаном Роухани буквально накануне заключения соглашения, нетрудно заключить, что она является прежде всего политической. Россия успешно конвертировала определенный уровень доверия обеих сторон в экономические выгоды, впервые в истории став неформальным медиатором переговоров внутри ОПЕК. Но и риски в результате будут не только в рыночной, но и в политической плоскости. Поэтому, хотя нефтяной рынок начнет 2017 год на более высоком ценовом уровне, он точно не станет более предсказуемым.
- БЕCПЛАТНАЯ доска объявлений: https://зеленоград-инфо.рф/ads
