Зеленоградскую больницу посетил внук великого ученого и врача, имя которого теперь носит клиника.
На открытие историко-биографической экспозиции, посвященной заслуженному деятелю науки, выдающемуся врачу-терапевту, профессору Максиму Петровичу Кончаловскому, были приглашены его внуки – кандидат технических наук, доцент В. Ю. Кончаловский и Заслуженный артист России, пианист М. В. Кончаловский. К сожалению, Вадим Юрьевич не смог прибыть на встречу. Он поручил своему брату Максиму Владимировичу передать в музей больницы драгоценные экспонаты: журнал с воспоминаниями своей матери Нины Максимовны Кончаловской об отце и собственные заметки о деде. После торжественной церемонии частички красной ленточки также были переданы семье Кончаловских и в музейный фонд клиники.
Затем Максима Владимировича пригласили на ознакомительную экскурсию. В сопровождении главного врача О. В. Гриднева он осмотрел основные подразделения больницы. Побывал в самом «сердце» Регионального сосудистого центра – рентгеноперационной. Кончаловскому объяснили, как проходят операции внутри сосудов сердца, показали, что меняется после установки стентов, как практически закупоренная артерия начинает «работать» в полную силу. В операционном блоке, оснащенном по последнему слову техники, гость стал свидетелем высокотехнологичных малоинвазивных операций. В очередной раз он был поражен, узнав какие объемы крови заготавливают в отделении трансфузиологии (более 4,5 тонн) и насколько тщательно происходит подбор донорской крови для переливания.
Более детальное знакомство Максима Владимировича с работой больницы и ее коллективом состоялось на большой конференции. Главный врач в своем годовом отчете рассказал о том, чего удалось достичь, и поделился планами на будущее. К главным достижениям, несомненно, следует отнести открытие сосудистого центра. Это позволило снизить уровень смертности от инфаркта миокарда до 3,03% (в 2014-м она составляла 29%, а в 2015-м – 11,9%). Завершен капитальный ремонт оперблока. Теперь в клинике одновременно работают 9 операционных залов, отвечающих самым современным требованиям. Открытие консультативно-диагностического отделения в родильном доме позволило еще на шаг приблизить его к стандартам полноценного перинатального центра.
Гость, в свою очередь, поделился впечатлениями об увиденном, высоко оценил уровень развития больницы, пожелал всему коллективу дальнейшего процветания и выразил глубокую признательность за уважение к памяти его деда и к семье в целом. Максим Владимирович цитировал воспоминания родных о М. П. Кончаловском, и это дало возможность сотрудникам клиники ощутить незримую связь с человеком, имя которого теперь носит их больница.
Воспоминания дочери М. П. Кончаловского
Из воспоминаний Нины Максимовны Кончаловской об отце М. П. Кончаловском
«…Максим Петрович был счастливо одарён редко сочетающимися качествами большого ума, таланта, очень доброго сердца и удивительно хорошего характера при красивой и обаятельной внешности. Это был высокий человек, всегда возвышающийся над всеми, широкий в плечах, немного с сутулостью в спине. У него были длинные руки и ноги, небольшие по его росту. О руках мне всегда хочется сказать, что они были добрые, ласковые, готовые обнять человека. Голова большая, крупная, несколько удлиненная в передне-заднем размере. Максим Петрович рано полысел и во второй половине жизни брил голову наголо. Всегда свежевыбритые щёки, аккуратно подстриженная борода, небольшие усы. Папа говорил, что на подбородке у него с детства был глубокий шрам (он упал, споткнувшись о порог и рассёк себе подбородок о гвоздь, бежав сообщить какую-то новость своей маме). Всегда элегантно и просто одетый соответственно сезону, в очень чистых хорошо выглаженных рубашках и воротничках с красиво подобранным галстуком. Максим Петрович всегда носил жилет, на котором виднелась золотая цепочка от часов. Своеобразная походка – особо сгибающиеся колени – эта манера полностью передалась моему старшему сыну Вадиму. Замечательный тембр голоса (баритон). Такая по истине приятная внешность сочеталась с удивительно величественно-спокойной манерой себя держать…»
«…Максим Петрович спокойно входил, спокойно сидел, у него было спокойное лицо и спокойные немного грустные широко расставленные большие глаза, в которых иногда загорался огонек юмора, некоторой иронии, но не насмешки над людьми, нет, а как бы выражение иронии судьбы. Около глаз и на висках было удивительно доброе и ласковое выражение. Небольшой прямой нос и прямой широкий лоб. Всегда аккуратно одетый, тщательно выбритый, душистый, всегда ко всем расположенный и как бы идущий навстречу к людям. Вот это последнее качество, мне кажется, и было причиной того, что люди не знакомые, с первых минут общения располагались к нему всей душой…»
«…Особенно памятным остался день юбилея Максима Петровича к 35-летию его научной, педагогической и лечебной деятельности. Празднование длилось в течение недели. Сперва было торжественное заседание в зале Дома ученых на Кропоткинской улице. Зал был битком набит. Максим Петрович сидел в президиуме в чёрном костюме с каким-то красным бантом на лацкане пиджака. Речей было, конечно очень много. Наибольшее впечатление произвели две речи: В. Д. Шервинского и Е.Е. Фромгольда, с которым у папы была и длительная совместная работа, и домашняя дружба ещё смолоду. Егор Егорович, как всегда элегантный, в высоком крахмальном воротничке, с большой теплотой в конце своей блестящей речи сказал: “Между нами никогда не пробегала чёрная кошка”. Этот человек отличался большой эрудицией, культурой и подлинной интеллигентностью. Говорили многие, очень многие. Максим Петрович сидел с некоторым напряжением в позе и лице и вдруг к кафедре приблизился В.Д. Шервинский (было ему уже больше восьмидесяти лет). Первый учитель Максима Петровича ещё со студенческих лет, он вышел высокий, сухощавый, очень моложавый, и вот, Максим Петрович встал, ещё более высокий, уже с заметной сединой в бороде. Оба в чёрных костюмах. Максим Петрович как-то невольно вытянулся, обернулся к Василию Дмитриевичу всем корпусом и стоял с большим почтением перед своим учителем, зал затих. Василий Дмитриевич закончил свою речь словами: “Особенно дорого бывает, когда ученик превзойдёт своего учителя”. Минута была очень торжественной…»
Воспоминания внука М. П. Кончаловского
Из воспоминаний Вадима Юрьевича Кончаловского о деде (фрагменты выступления в Российском научно-медицинском обществе терапевтов, посвященного 140-летию со дня его рождения М. П. Кончаловском – 2015 г.)
«…29 ноября 1942 года было воскресенье, вернее, как тогда называлось, выходной день. Вся наша семья была дома. Вся семья – это:
- Дедушка, Максим Петрович
- Его жена, бабушка Софья Петровна
- Их дочери Таня и Нина
- Нинины сыновья: я, Вадим и Максик (мне 10 лет, Максику 2 года)
- И ещё отец Максика, мой отчим, Владимир Герасимович Хлыстов (я называл его Володя)
*Два месяца назад мы вернулись из Самары (тогда это был Куйбышев). Максима Петровича туда отправили, как ведущего терапевта страны: там было всё правительство (кроме Сталина). Мы вылетели 4 декабря 1941 года, т.е. уже после паники 16 октября, когда думали, что Москву сдадут. Летели на Дугласе с пулемётчиком в люке.
Возвращаюсь к 29 ноября. Мы с Максиком сидим в нашей детской на ковре и играем. Я строю ему дворец из кубиков. Приоткрывается дверь. Вижу деда в малиновом халате. Посмотрев на нас, он закрывает дверь. Это последний раз, что я вижу его живым. Через несколько минут истошный бабушкин крик: «Нина!!!»
Но, уже поздно. Мгновенная смерть. Первая в моей жизни. Деда кладут на стол в его кабинете. Мама неутешно рыдает. Она с младенчества обожает отца. Нина – папина дочь, Таня – мамина. Меня берут на похороны. Поле гражданской панихиды в его клинике на Пироговской гроб несут на руках на Новодевичье. Жуткий холод. Смерть деда – это рубеж в жизни семьи, духовный, душевный и материальный рубеж. При его жизни и до начала войны у меня было золотое детство…»
«…Ещё до того, как мама вышла за Володю, какая-то пациентка деда спросила меня: «А кто твой папа?» Я на минуту задумался, и вдруг гордо ответил: «Мой папа – дедушка Максим Петрович» Дело в том, что мой, так сказать, биологический папа ушёл из нашей семьи, когда мне было 2 года, я «познакомился» с ним в 14 лет…»
«…Многие мои воспоминания о деде переплелись с мамиными рассказами, так что, я не всегда могу их с уверенностью разделить. Но есть такое, что нельзя рассказать, например, голос. Я слышу его до сих пор.
Или вот: утро, завтрак. Мы с бабушкой за столом. Открывается дверь спальни, выходит дед. На нём «тройка», в жилетном кармашке часы на золотой цепочке с брелком. Я знаю, что брелок можно раскрыть, и там две крохотных фотографии девочек-дочерей – Нины и Тани. От деда замечательно пахнет. Он запихивает за воротник салфетку. Ему дают яйцо всмятку, потом у них с бабушкой кофе, а у меня что-то своё.
А вот это уже из маминых рассказов:
– Дед говорил про еду: «Самое главное – температура пищи: кисель должен быть ледяной, а чай должен кипеть во рту.
– Или вот. Лето на даче в Кунцеве. Дед приезжает с работы на своём «форде» с шофёром. Открывает калитку, у него в руках пакеты. Мы, малыши, я и мои летние приятели и подружки, летим к нему.
Он кричит: «Кто хочет яблоко!»
Мы все: «Я! Я! Я!»
Он достаёт яблоко и отдаёт тому, кто, он считает, крикнул первым. Возникает азарт – не опоздать!
– Кто хочет грушу!
– Я! Я! Я!
И вдруг:
– Кто хочет … по шее!
Обязательно кто-нибудь не успевает затормозить:
– Я!
Общий хохот…
– А вот прогулка с купаньем в Москве-реке. Сначала идём с дедушкой и бабушкой по замечательной липовой аллее в старинном кунцевском парке. Спускаемся по деревянной лестнице к реке и садимся на т.н. «речной трамвайчик», чтобы проплыть одну остановку до Крылатского. В те времена это деревушка в несколько домиков. Почему туда? Из-за меня: там мелко. Дед очень любил купаться, вообще обожал воду. В Куйбышеве страдал от очень жёсткой воды. Спрашивал разных людей:
– Как Вы думаете, что я первое сделаю, когда войду в свою квартиру в Москве? Выдвигаются разные предположения, но никто не угадывает. Он caм отвечает:
– Возьму стакан, налью воды из-под крана и выпью!
– Я любил, когда он сажал меня на колени, сидя за своим письменным столом, выдвигал ящики и разрешал мне доставать разные письменные принадлежности. Этот стол потом перешёл ко мне, и мои маленькие сыновья тоже любили сидеть у меня на коленях и всё трогать, а потом это полюбили внуки, а теперь ещё и правнучка. Вот она – связь времён! Шесть поколений!»
- БЕCПЛАТНАЯ доска объявлений: https://зеленоград-инфо.рф/ads
