Алексей Иванович Скурлатов в Зеленограде в гостях у Вячеслава Киселева на балконе корпуса 909. 1984 год. Фото: Вячеслав Киселев/Музей Зеленограда
Алексей Иванович Скурлатов (справа) со своим боевым товарищем посетили Мемориальный комплекс «Штыки». 1980 годы. Фото: Вячеслав Киселев/РИА Новости
Памятник «Алеша» в Пловдиве. Фото: howtrip.ru
Алексей Скурлатов в первый год войны. Фото: из книги Н. Тепляковой «Алексей Скурлатов»
5 декабря в России отмечают День воинской славы, посвящённый контрнаступлению советских войск в 1941 году, отбросивших немецко-фашистских захватчиков от Москвы. Сегодня – наш рассказ о прославленном участнике этой битвы – Алексее Скурлатове, знаменитом Алеше, о котором поется в известной песне «Стоит над горою Алёша – в Болгарии русский солдат» – ему поставлен памятник в болгарском городе Пловдиве. Впрочем, всё это было потом – много позже, а тогда в 41-м под Крюковом война для Алексея только начиналась.
Алексею Скурлатову – уроженцу села Налобиха, что на Алтае, повестку вручили в августе 1941-го. Призвали его в «снежную кавалерию» – в лыжно-стрелковый батальон сибиряков, и зачислили разведчиком. В лыжбаты брали только самых крепких и выносливых парней – сибиряков-охотников, спортсменов, значкистов ГТО и сельских ребят, привычных к трудностям и скудному быту, способных ночевать в зимнем лесу, устроив себе в сугробе «постель» из елового лапника. Алексей же все детство бегал на самодельных лыжах. Росту и сложения он был богатырского, трудностей не страшился.
Хотя служба ему предстояла тяжелейшая: суточные марш-броски на десятки километров, ночевки под открытым небом, мерзлая пища – костры по условиям маскировки разводить не всегда разрешалось. Разведка и диверсии в глубоком тылу врага, авангардные бои до подхода главных сил. Изучать солдатскую науку богатырю из Сибири пришлось в эшелоне, идущем к Москве. «Поначалу мы и не понимали, что такое война», – признавался потом Скурлатов.
Осенью 1941-го лыжный батальон, где служил Алексей, бросили в самое пекло – под Москву. Солдатам выдали простые широкие лыжи без маркировки, белые маскхалаты, автоматы ППШ (пистолет-пулемет Шпагина – «папаша» – так любовно звали его солдаты), пистолеты ТТ и ножи – всё оружие ближнего боя. Им предстояло незаметно приблизиться к противнику, а то и сойтись врукопашную. «Многие бойцы на лыжи встали впервые, – вспоминал Скурлатов, – а переходы были по 90 километров за ночь. Бывало, холодные, голодные ли – в окопах до того намучишься, что думаешь, пусть уж убьют».
Первый свой бой Алексей Скурлатов принял у станции Крюково. 4 декабря 1941-го лыжбатовцы вышли из эшелона на лесном полустанке – до Крюкова, где шли жестокие бои за Москву, оставались сутки ходу. Они шли всю долгую зимнюю ночь – по лесам, и перелескам, буеракам, вдоль замерзших речушек, далеко обходя захваченные немцами сёла и держа курс на Ленинградку. Взвод Скурлатова шёл в голове цепи – самые могучие и выносливые парни по очереди торили лыжню в снежной целине. «До сих пор удивляюсь тем нечеловеческим усилиям, которые испытали тогда наши бойцы-новички, только что ставшие на лыжи, – вспоминая этот переход, рассказывал Алексей Иванович. – За одну ночь по тылам, да еще под носом у врага, чтоб ни одна душа не кашлянула и случайно не стукнула каким-либо предметом или оружием. И сразу – в бой. Такое, наверное, было под силу только сибирякам».
Место первого боя навсегда врезалось молодому солдату в память: старый дуб, одиноко росший у шоссе, грохот артиллерии, рев моторов на земле и в небе, дым пожарищ. Утром 5 декабря лыжбатовцы приняли боевое крещение. «В Крюково началась перестрелка, – рассказывал Скурлатов. – Я, честно скажу, плохо уже помню подробности: только шум какой-то, туман в голове и … плакать хочется, плакать, как ребенку». Позже он все-таки вспомнил подробности того боя: «На окраине Крюкова стоял деревенский дом. Наши солдаты забежали туда. Там в погребе спряталась женщина с грудным малышом и еще четверо ребятишек. Солдаты стали говорить: мол, убегайте скорей, сейчас будет страшный бой. А те, бедные, трясутся, да и некуда им бежать… Началась перестрелка. И вдруг из погреба выползает напуганный мальчонка лет девяти и говорит: "Буду вам помогать". Начал патроны подносить. Вот так: всем миром защищались от фашистов».
Много лет спустя в беседе с корреспондентом журнала «Земля Сибирская, Дальневосточная» Скурлатов спросил: «Про Крюково, где погибает взвод, есть песня. Знаешь?» Журналист кивнул. «Но это не про наш взвод, – продолжал Алексей Иванович. – Наш только наполовину выбило…» Алексей и его оставшиеся в живых сослуживцы поклялись отомстить за гибель товарищей и погнали врага дальше: Клин, Белый, Калинин (ныне Тверь), Ржев, Вышний Волочок…
Трудная военная судьба – родные дважды получали о нем похоронку – довела Алексея Скурлатова до Болгарии. Там в Пловдиве он обрел друзей и встретил в 1945-м Победу. О том, что в этом городе ему поставили памятник, он узнал через много лет, и это особая трогательная история.
А в Зеленограде на месте своего первого боя Алексей Иванович побывал в 1980-х с подачи столичного фотожурналиста зеленоградца Вячеслава Киселева, который и привез героя в наш город.
Вместе они объехали памятные Скурлатову места: лесопарк за 1-м микрорайоном, где в 1941-м был командно-наблюдательный пункт 354-й стрелковой дивизии, и который Алексей помнил – теперь там комплекс «Блиндаж»; побывали у «Штыков», навестили и дуб-ветеран, росший на поляне перед монументом – свидетель битвы за Москву (возможно, тот самый). Дерево было всё изранено осколками снарядов, но еще живо. У этого дуба Алексей Иванович сфотографировался на память.
Дина Дёмина
- Ещё больше материалов и фотографий на: https://t.me/zelenogradinfo
- БЕCПЛАТНАЯ доска объявлений: https://зеленоград-инфо.рф/ads
- Группа VK: https://vk.com/zelekinfo
